Краткое содержание Улицкая Зеленый шатер

※ Download: obceabcoti.fastdownloadportal.ru?dl&keyword=%d1%86%d1%8e-%d1%8e%d1%80%d0%b8%d1%85%d1%8c+%d1%83%d0%bb%d0%b8%d1%86%d0%ba%d0%b0%d1%8f+%d0%ba%d1%80%d0%b0%d1%82%d0%ba%d0%be%d0%b5+%d1%81%d0%be%d0%b4%d0%b5%d1%80%d0%b6%d0%b0%d0%bd%d0%b8%d0%b5&source=bandcamp.com


Пока стирала занавески, Лидия всю программу досконально обдумала. Он ввел ее в закуток своего стенда. Кроме того, автор показывает судьбы людей на фоне тяжелой эпохи — репрессий, Великой Отечественной войны.

Мужчина, по-рыбьи раскрыв рот, немедленно сглотнул наживку: - О, ди дойче шпрахе! После бани Ипатьева впервые уложила их спать на свою кровать.

Краткое содержание Улицкая Зеленый шатер

Улицкая Людмила Цю-юрихь ЛЮДМИЛА УЛИЦКАЯ Цю-юрихь Три полных рабочих дня просидела Лидия на лавочке с раскрытым учебником немецкого языка. Оказалось, что все она рассчитала правильно и свой отпуск потратила не зря. К концу третьего дня из выставочного павильона вышел загорелый полненький мужчина, окруженный тонким сиянием, и сел рядом с ней. Сиял он, однако, не сам по себе, а переливчатым серо-голубым пиджаком. Пахло от него бодрой сосной, туфли на нем были женского серого цвета в фасонистых дырочках. Всю эту картину, включая дырочки, Лидия ухватила первым же цепким взглядом, даже заметила рахитичный, выступающий немного вперед лоб и красную жилку в левом глазу. Она уткнулась в раскрытый учебник, придерживая его с поворотом, чтобы обложка была видна. Мужчина, по-рыбьи раскрыв рот, немедленно сглотнул наживку: - О, ди дойче шпрахе! Далее разговор потек ручейком тонким, но уверенным. Господин сообщил, что он швейцарец из Цюриха, представитель фирмы, производящей краски, имеет дом в пригороде и любит животных. Лидия, со своей стороны, рассказала о себе - этот рассказ она давно уже подготовила, выучила наизусть и отрепетировала: педагог, работает с детьми, занимается немецким языком на курсах, понедельник, среда, пятница, просто для удовольствия. Швейцарец расплылся - о, он тоже изучал иностранные языки и тоже считает, что немецкий самый рациональный... Сотрудники наружного наблюдения заняты были свыше всякой меры: выставка международная, со всего города съехалась фарца, грудастые ласточки, пионерки международного бизнеса, привезли свой свежий товар в шелковых розовых трусиках на грубых резинках. Лидия могла быть совершенно спокойна - никому бы в голову не пришло, что и она здесь на охоте. Действительно, к налетевшим сюда девушкам она не имела никакого отношения. Возрасту ей было за тридцать, красоты за ней никакой не водилось, напротив даже, нижняя губа была вытянута вперед лопаточкой, нос несколько нависал, и, вращайся она в европейских монархических кругах, губа ее считалась бы габсбургской, но поскольку она была родом из деревни Салослово, то прозвище у нее с детства было Лидка-гусыня. Двумя заметными ее достоинствами, кроме немецкого языка, были густые, в светлый слоистый пучок уложенные волосы и тончайшая талия, еще и утянутая грубым лакированным ремнем до состояния полуперепиленности. Разговор шел неторопливо и весь в нужном направлении, но в какой-то момент швейцарец взглянул на свои швейцарские часы, и Лидия испугалась, что он просто так встанет и уйдет, сказавши ей ауфвидерзеен. Но он видерзеена не сказал, а, напротив, предложил посмотреть на его стенд и выпить чашечку кофе. Лидия скромно улыбнулась, сверкнув двумя золотыми зубами в глубине узкогубого рта, убрала учебник и на мгновение задумалась: в сумочке у нее лежали перчатки, белые, нейлоновые, с оборочкой, точь-в-точь как на блузке - надеть, что ли... Перчатки - это шикарно, но не слишком ли... Не решившись их натянуть, она все же вытащила их и сжала в горсти. Он ввел ее в закуток своего стенда. Сердце Лидии зашлось от восторга, так весело ей было смотреть на образцы малярных красок, которыми торговал полненький швейцарец. Хотя среди многих ее достоинств, включающих даже и простодушие, искренности как раз и не было. Скорее, она была хитровата. Вот именно, простодушна и хитровата. Но если говорить о стратегии ее жизни, то именно в данном случае она собиралась хитрить, и охмурять, и даже обманывать. Ничего этого ей и не понадобилось - господин ей ужас как понравился. Он предложил ей сесть, сам присел, слегка сгорбившись, в роскошное кресло красной пластмассы и неопределенно улыбнулся. С чего это он пригласил в павильон эту незнакомую женщину, вроде не клиент, и собой не хороша... Он от ужаса зашелся. Сидел, выпучив глаза и хватая воздух. Сначала она пересказала текст из учебника по истории Москвы, потом биографию Пушкина. Между делом она сняла с него переливчатый пиджак, похвалила материю. Он пытался протестовать, но под ее напором быстро увял и таки расслабился. И, видимо, не соврала: движения ее был и уверенными и энергичными. Ему и в Швейцарии приходилось иногда принимать сеансы массажа, дело это было недешевое. И насчет остеохондроза она была совершенно права - был у него остеохондроз. Минут пятнадцать она гуляла по нему своими пальчиками, и очень приятно, только дверь была приоткрыта и он немного беспокоился, не увидит ли кто из посторонних. Но никто не сунулся, и когда она закончила, приятно обхлопав его через рубашку, ему ничего не оставалось, как поблагодарить. Дама была в высшей степени странная - но милая, решил он. Он покрутил разогревшейся шеей. Был у него запас и плиточного, и в конфетных изделиях -для угощения хороших клиентов. Я имею диплом повара, объявила Лидия. Я имею разрешение работать поваром в ресторане. Это было очень хорошее попадание. Швейцарец давно уже мечтал завести собственный ресторанчик, но обстоятельства жизни препятствовали. Хотя в настоящее время я преподаю историю нашего города, - сказала она со скромной гордостью. Все в точности соответствовало действительности. Лидия второй год вела краеведческий кружок при районном Доме пионеров. Зарплата была никудышная, но зато оставалось много времени для многочисленных ее занятий, а деньги она зарабатывала то шитьем, то вязаньем, то продажей кое-чего. Да и что деньги, много ли в них проку. Лидия с детства жила за интерес. И главный в жизни интерес был у нее ученье. Лидия показалась ему интересной. Начала Лидия с занавесок. Как пришла, сразу сдернула все занавески - и в таз. Стирку Лидия любила больше всех других хозяйственных дел. Считала, что это занятие успокаивающее, и, когда случалась неприятность или просто было плохое настроение, она бралась за постирушку. Но теперь как раз у нее настроение было отличное, боевое, как перед важным экзаменом. И что-то подсказывало ей, что, как и все другие экзамены, - а сдала она их сотни, и этот, нешуточный, она сдаст. Только бы швейцарец пришел... Она сразу же, еще до дома не доехав, поняла, что дала промашку, неправильно с ним уговорилась: надо было бы так, чтоб за ним заехать. Какие у них, у иностранцев, еще заботы в Москве. Пока стирала занавески, Лидия всю программу досконально обдумала. Конечно, без Эмилии Карловны не обойтись. У нее надо позаимствовать кое-что для приема. На закуски не напирать, икру, конечно, купить, ну, граммчиков двести осетрины горячего копчения, а в основном - настоящий русский стол... Тоже момент очень существенный - не упустить бы самого важного... Два дня Лидия рук не покладала. Эмилька бровь подняла: мол, зачем это, не понимаю, но отказать не отказала - вынула из горки два серебряных прибора, две лопаточки, две вилочки, вазу для фруктов в два этажа, с пикой наверху. Лидия знала, как ее снаряжать правильно: виноград наверх кладешь, одну кисточку, и свешиваешь немного занавесочкой такой... Вниз же два персика, грушу и слив штук пять. Другое дело, была бы зима, тогда яблоки антоновские, и не на вазе, а моченые, в капустке с клюковкой... И икорницу эмалевую попросила - вот глаза-то выпучит!

Итак, он вышел во двор, едва оправившись после весенне-зимних болезней, в шерстяной лыжной шапочке с поддетым под нее платком и в длинном зеленом шарфе, обмотанном вокруг шеи. Постаревшая Соня проводит свои дни в чтении. Признаюсь, к современному и до меня непроверенному критикойу меня отношение равнодушноено в этот раз, я решил все таки побороть стереотипы и заставить себя прочитать этот ничем не привлекающий взор сборник. А я-то подумала, что произошла какая-то ошибка при наборе текста. Без его поддержки, без улыбки, без защиты. Навстречу им несся грузовик, освещая фарами бежавший перед ним раскосый кусок брусчатки. Сиял он, однако, не сам по себе, а переливчатым серо-голубым пиджаком.